Для понимания изречений Иисуса, записанных Фомой, нужно изучить, испытать, принять и удерживать такие понятия, как:
• свет самоосознавания, постоянно идущий от сейчас, от начальной, в первенствовании, который живёт, который в тебе самом; модель света самоосознавания как отца, опорный пункт, маленький;
• единость — неразделённость от одного к двум — света самоосознавания и человека; постоянность + изменение; царственность;
• корпус-мир наружный (создаётся светом самоосознавания); записи-опыт; организм, ум; мысль, мечтание/воспоминание;
• семена-поводы, сеемые светом самоосознавания и человеком; плод - наполнение человека светом самоосознавания после опустошения мгновенной обработкой семян-поводов 5-ю деревьями; сорняки - задержки на семенах-поводах, записи-привязанности, записи-модели; антикруг - орбита, удерживаемая притяжением привязанностей и моделей; круг - опустошение мгновенной обработкой 5-ю деревьями для наполнения человека светом самоосознавания, от которого снова происходит мгновенная обработка 5-ю деревьями и опустошение; реальность.
- Система Иисуса построена на онтологическом первенстве этих понятий. Именно они — основа реальности.
Язык Иисуса универсален и понятен для людей любой страны, живущих реальностью (а не фантазирующих), потому что это язык практики, усилий, реальности. Окажись оригинальным языком Иисуса какой-либо из современных, он всё равно не стал бы использовать научные, философские или религиозные термины в своих изречениях, а строил бы их так же: создавая понятия сочетанием образов из реальной практической деятельности.
Изречения «высказал Иисус, который живёт», а «записал их Дидим Иуда Фома (ⲇⲓⲇⲩⲙⲟⲥ Ïⲟⲩⲇⲁⲥ ⲑⲱⲙⲁⲥ)». Двойственность (в единости), именно двойственность (которая, кстати, содержится и в нарративе христианских евангелий), но не множественность! Развёртывание пяти деревьев в человека при постоянстве света самоосознавания.
Из Толковой Библии Лопухина: «...Евангелист при этом замечает, что прозвище Фомы было "близнец" или, правильнее, человек двоящейся природы(!) (Δίδυμος, от δύο – «два»)...»
При переводах изречений Иисуса, записанных Фомой, должно быть исключено инерционное искажающее влияние на переводчиков христианских евангелий и вообще христианства. В других переводах это влияние проявляется в таких словах, как «пастырь» (107), «господи» (73),(74), «грех» (14),(104), «чертог» (брачный) (75),(104), «прейдет» (11), «блажен» (во многих местах), а также в учитывании таких христианских понятий, как «бог», «вина», «прощение», «вера», «любовь» — совершенно чуждых данному произведению. В связи с этим следует обратить внимание на следующее:
• В записях Фомы беседа идёт только с учениками, но не с «народом». В трёх фрагментах (16), (28), (113) встречается «люди» или «сыновья людей», но в них — не о беседующих с Иисусом.
• В записях Фомы к Иисусу ни разу не обращаются «господи» («господин»). И только один раз в (13) Фома обращается «учитель».
• В записях Фомы ни разу не встречается слово «вера». В (91) есть «Произнеси это нам: ты кто? — так чтобы мы поверили тебе.», но в нём — не о вере, а об удостоверении (доказательстве), причём, эта «вера» осуждается Иисусом.
• В записях Фомы лишь вскользь упоминаются понятия «бог» (100) и «боги» (30), причём, оба раза — в отрицательном значении.
Слово «отец» (которое в христианстве понимается как «бог-отец») встречается в записях Фомы 13 раз, не считая «царственность отца». Однако в данном произведении «отец» — не действующий субъект, а атрибут света самоосознавания как первенствования, начала, источника жизни, дающего указ и т. п.
• В записях Фомы нет слов: «воскресение», «воскреснуть» (см. «Не попробует на вкус смерть»).
• В записях Фомы нет слова «время», кроме (36), но там — просто о частях суток.
• В записях Фомы нет слов «память», «помнить», «вспоминать».
• В записях Фомы нет слова «святой». 2 раза есть «чистый» (44), (93), которое некоторые переводят как «святой».
• В записях Фомы Иисус нигде не объясняет свои изречения, как это происходит в некоторых местах христианских евангелий. Человек должен сам «обнаруживать значение этих изречений» (1).
Некоторые из последних десяти-пятнадцати изречений являются, скорее всего, попытками переосмысливания учения кем-то из учеников. Эти фрагменты можно называть «переходными», то есть: с одной стороны, такие изречения — уже не Иисуса; с другой — их смысл ещё не настолько далеко ушёл от данного учения, чтобы из них можно было образовать другое, отличающееся учение.
• свет самоосознавания, постоянно идущий от сейчас, от начальной, в первенствовании, который живёт, который в тебе самом; модель света самоосознавания как отца, опорный пункт, маленький;
• единость — неразделённость от одного к двум — света самоосознавания и человека; постоянность + изменение; царственность;
• корпус-мир наружный (создаётся светом самоосознавания); записи-опыт; организм, ум; мысль, мечтание/воспоминание;
• семена-поводы, сеемые светом самоосознавания и человеком; плод - наполнение человека светом самоосознавания после опустошения мгновенной обработкой семян-поводов 5-ю деревьями; сорняки - задержки на семенах-поводах, записи-привязанности, записи-модели; антикруг - орбита, удерживаемая притяжением привязанностей и моделей; круг - опустошение мгновенной обработкой 5-ю деревьями для наполнения человека светом самоосознавания, от которого снова происходит мгновенная обработка 5-ю деревьями и опустошение; реальность.
- Система Иисуса построена на онтологическом первенстве этих понятий. Именно они — основа реальности.
Язык Иисуса универсален и понятен для людей любой страны, живущих реальностью (а не фантазирующих), потому что это язык практики, усилий, реальности. Окажись оригинальным языком Иисуса какой-либо из современных, он всё равно не стал бы использовать научные, философские или религиозные термины в своих изречениях, а строил бы их так же: создавая понятия сочетанием образов из реальной практической деятельности.
Изречения «высказал Иисус, который живёт», а «записал их Дидим Иуда Фома (ⲇⲓⲇⲩⲙⲟⲥ Ïⲟⲩⲇⲁⲥ ⲑⲱⲙⲁⲥ)». Двойственность (в единости), именно двойственность (которая, кстати, содержится и в нарративе христианских евангелий), но не множественность! Развёртывание пяти деревьев в человека при постоянстве света самоосознавания.
Из Толковой Библии Лопухина: «...Евангелист при этом замечает, что прозвище Фомы было "близнец" или, правильнее, человек двоящейся природы(!) (Δίδυμος, от δύο – «два»)...»
При переводах изречений Иисуса, записанных Фомой, должно быть исключено инерционное искажающее влияние на переводчиков христианских евангелий и вообще христианства. В других переводах это влияние проявляется в таких словах, как «пастырь» (107), «господи» (73),(74), «грех» (14),(104), «чертог» (брачный) (75),(104), «прейдет» (11), «блажен» (во многих местах), а также в учитывании таких христианских понятий, как «бог», «вина», «прощение», «вера», «любовь» — совершенно чуждых данному произведению. В связи с этим следует обратить внимание на следующее:
• В записях Фомы беседа идёт только с учениками, но не с «народом». В трёх фрагментах (16), (28), (113) встречается «люди» или «сыновья людей», но в них — не о беседующих с Иисусом.
• В записях Фомы к Иисусу ни разу не обращаются «господи» («господин»). И только один раз в (13) Фома обращается «учитель».
• В записях Фомы ни разу не встречается слово «вера». В (91) есть «Произнеси это нам: ты кто? — так чтобы мы поверили тебе.», но в нём — не о вере, а об удостоверении (доказательстве), причём, эта «вера» осуждается Иисусом.
• В записях Фомы лишь вскользь упоминаются понятия «бог» (100) и «боги» (30), причём, оба раза — в отрицательном значении.
Слово «отец» (которое в христианстве понимается как «бог-отец») встречается в записях Фомы 13 раз, не считая «царственность отца». Однако в данном произведении «отец» — не действующий субъект, а атрибут света самоосознавания как первенствования, начала, источника жизни, дающего указ и т. п.
• В записях Фомы нет слов: «воскресение», «воскреснуть» (см. «Не попробует на вкус смерть»).
• В записях Фомы нет слова «время», кроме (36), но там — просто о частях суток.
• В записях Фомы нет слов «память», «помнить», «вспоминать».
• В записях Фомы нет слова «святой». 2 раза есть «чистый» (44), (93), которое некоторые переводят как «святой».
• В записях Фомы Иисус нигде не объясняет свои изречения, как это происходит в некоторых местах христианских евангелий. Человек должен сам «обнаруживать значение этих изречений» (1).
Некоторые из последних десяти-пятнадцати изречений являются, скорее всего, попытками переосмысливания учения кем-то из учеников. Эти фрагменты можно называть «переходными», то есть: с одной стороны, такие изречения — уже не Иисуса; с другой — их смысл ещё не настолько далеко ушёл от данного учения, чтобы из них можно было образовать другое, отличающееся учение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий